Ле Пен, Европа и бедный франк

Избрание Марин Ле Пен (Marine Le Pen) стало бы катастрофическим третьим ударом после Брексита и победы Дональда Трампа. Оно раскололо бы Европу, которая основывается на франко-немецком примирении и Североатлантическом альянсе. Кошмар немцев и страхи финансовых рынков: разрыв между французскими и немецкими процентными ставками на десятилетний период удвоился за четыре месяца, достигнув отметки в 0,78%. Если Франсуа Фийон (François Fillon) не устоит на ногах из-за скандала «Пенелопагейт» и критики его жесткой программы, единственным, кто сможет помешать победе ультраправых, станет молодой Эммануэль Макрон (Emmanuel Macron).

Французы слишком долго верили в то, что находятся в безопасности от Национального фронта из-за его вишистских корней и безумной в открытом мире программы. Однако расклад изменился. Прежде всего, усилия Марин Ле Пен против демонизации партии принесли свои плоды среди менее осведомленных людей.

Далее, паруса НФ ловят попутный ветер: как объяснить, что Францию ждет катастрофа с Марин Ле Пен, если она практически естественным путем следует за тенденцией, которую запустили не только Владимир Путин и либеральные венгерская и польская демократии, но и давние лидеры свободного мира в лице США и Великобритании?

Трамп ведет себя еще хуже, чем Ле Пен в плане ценностей и рушит все правила управляемой экономической глобализации. С Брекситом Великобритания разрушила, казалось, незыблемый дипломатический запрет. Создается впечатление, что выход из ЕС идет только на пользу, хотя британский случай — особый: страна не была частью ни еврозоны, ни Шенгена. Марин Ле Пен же поднимается на волне бесспорных трудностей Франции и лишь следует чужому примеру. Только и всего.

Полнейшая паника

Опыт Трампа показывает, что популисты держат свои обещания. Поэтому нужно самим взять слово, чтобы эффективнее дать отпор Нацфронту. Альфа и омега программы Ле Пен заключаются в самом первом обязательстве (из 144): «Вновь обрести нашу свободу и стать хозяевами нашей судьбы, вернув французскому народу его суверенитет (валютный, законодательный, территориальный, экономический). Для этого будут начаты переговоры с нашими европейскими партнерами, а затем проведен референдум о нашем членстве в Европейском союзе». Консультации должны пройти через полгода после президентских выборов, уточнила Ле Пен, подчеркивая значимость «восстановления приспособленной к нашей экономике национальной валюты». Другими словами, она предлагает выйти из еврозоны и вернуться к девальвированному франку.

Сегодня мы сосредоточимся именно на этом предложении. Выход из еврозоны будет проводиться не произвольно, а по итогам референдума во Франции. Финансовые рынки в свою очередь будут ждать девальвации. Завтра ваши евро будут стоить на треть меньше — какой замечательный лозунг! Паника окажется полной: весной каждый здравомыслящий француз побежит открывать счет в зоне марки и начнет прятать евро под матрац, как это делают с долларами в Латинской Америке. Автоматическим результатом такой утечки капиталов станет взлет процентных ставок.

Такое у нас уже было после ошибок мая 1981 года. Марин Ле Пен, по всей логике, введет контроль над обменным курсом, как было во времена Жака Делора (Jacques Delors). Кроме того, она может заблокировать страховые счета французов, чья стоимость рухнет вместе с ростом ставок. Мишель Сапен (Michel Sapin) справедливо провел закон в этом направлении, но Марин Ле Пен собирается его отменить. В таком случае вовремя забрать деньги смогут лишь избранные, а все скромные или плохо информированные люди позднее обнаружат, что их страхование жизни не стоит уже ровным счетом ничего.

Да, но ведь девальвация способствует экспорту, уверяет Нацфронт. Особенно в такой стране как Франция, чей экспорт очень чувствителен к соотношению качество/цена. Как бы то ни было, есть тут и две очень серьезные встречные тенденции: импорт нефти и промышленной продукции станет дороже и ударит по покупательной способности французов. Экономист Патрик Артюс (Patrick Artus) прогнозирует дополнительные 5% роста инфляции. Речь идет о 75 миллиардах евро, которые не скомпенсируют 40 миллиардов покупательной способности, что намеревается вернуть Марин Ле Пен французам.

Вторая тема — это долги. В 1990-х годах этот вопрос вообще не стоял, потому что держателями долга были по большей части граждане. То есть, тогда девальвация проходила в домашнем кругу. В 2017 году государству, частным лицам, предприятиям и банкам придется выплатить за границу более 300 миллиардов евро.

Предприятия попытаются провести выплаты во франках, но их имущество арестуют, как только они переступят границу. То же самое коснется и французских банков, которые решат погасить межбанковские кредиты во франках. Что касается госзаймов, НФ утверждает, что по закону выплаты будут вестись во франках. Да, только в таком случае рейтинговые агентства объявят Францию банкротом, и она не сможет получить средства на финансовых рынках. Другими словами, аргентинский сценарий.

Марин Ле Пен считает, что нашла выход с предложением 43: «Избавиться от зависимости от финансовых рынков, вновь сделав возможным прямое финансирование казны Банком Франции». То есть, включить печатный станок. В конечном итоге французы окажутся на руках с банкнотами из «Монополии», которые они попытаются обратить в валюту или на что-то потратить. Девальвация или инфляция. Как пишет в Le Parisien замглавы ЕЦБ Бенуа Кере (Benoît Cœuré), отказаться от евро значит принять обеднение страны.