Когда власть становится нерешительной

Для решительных действий облечённым властью людям нужна полная определённость в мыслях.

Решительность кажется нам неотъемлемой чертой любого, кто занимает хоть сколько-нибудь заметное положение: власть, которую такой человек сосредотачивает в своих руках, попросту несовместима с колебаниями, сомнениями и пр.

 Очевидно, властная решительность проявляется в характере не только оттого, что сама должность не позволяет тратить время на бесконечные метания, но ещё и потому, человек, попавший во властный круг, более уверен в себе, и любой его поступок, любое его решение кажутся ему более верными, чем те, которые он отверг.

Однако в некоторых случаях влиятельный, могущественный человек колеблется и сомневается дольше, чем человек обычный, невлиятельный и не-могущественный. В статье в Psychological Science психологи из Университета штата Огайо и Мадридского автономного университета как раз описывают ситуацию, когда сильный индивидуум впадает в ступор. Это происходит в том случае, когда плюсы и минусы, которые он взвешивает относительно какого-то вопроса, вдруг оказываются равны друг другу.

 Добровольцам, которые участвовали в эксперименте, Ричард Петти (Richard Petty) и его коллеги говорили, что хотят выяснить, как работодатель принимает решение насчёт работника, если относительно него не так уже много информации. В качестве работника выступал виртуальный персонаж по имени Боб, которому написали несколько психологических досье: в одних были собраны исключительно положительные характеристики, в других – исключительно отрицательные, наконец, в третьих было поровну тех и других. (Например, одним из отрицательных пунктов было то, что Боб крадёт личные предметы у сослуживцев, а в качестве положительной черты – что он поставил себе цель зарабатывать столько-то, и этой цели достиг.)

Затем исследователи использовали такой психологический трюк: одних из тех, кто читал досье Боба – и положительные, и отрицательные, и смешанные – просили вспомнить моменты из жизни, когда они чувствовали себя влиятельными людьми, могли распоряжаться другими и вообще чувствовали себя облечёнными властью, других же просили освежить в памяти случаи, когда они были полностью бессильны и ни на что не могли повлиять.

Всё это нужно было не просто вспомнить, но и описать письменно – таким образом участники эксперимента как бы временно возвращались в то состояние, «сильное» или бессильное. И вот теперь, после письменных воспоминаний, от них требовалось сформулировать своё отношение к Бобу. Здесь не было никаких сюрпризов – если человек читал положительную анкету, то его отношение было положительным, если читал отрицательную, то к Бобу он относился отрицательно, если же в досье присутствовали поровну «плюсы» и «минусы», то и отношение оказывалось двойственным.

Но потом наступала очередь следующего вопроса, когда нужно было представить, будто от тебя зависит, продвинется ли Боб по карьерной лестнице, и требовалось не просто дать вердикт относительно претендента на вакансию, но и сказать, требуется ли тебе тут время для того, чтобы поразмыслить. И вот здесь проявились довольно любопытные различия: тот, кто усилием памяти ненадолго становился влиятельным человеком, решал судьбу работника почти без раздумий – но только в том случае, если он имел дело с однозначными анкетами. Если же «облечённый властью» читал досье с «плюсами» и «минусами», то он начинал колебаться и чаще просил время на размышления по сравнению с теми, кто на время, скажем так, «впал в ничтожество».

Похожие результаты получились и в другом варианте опыта, когда нужно было, глядя на онлайн-характеристику Боба, нажать на клавишу, которая означала продвижение по службе, или же на другую клавишу, которая означала увольнение. Здесь также более «могущественные» люди дольше выбирали между двумя вариантами, если перед тем читали амбивалентную характеристику работника.

Иными словами, речь идёт о ситуации, когда «за» и «против» оказываются настолько весомыми, настолько значимыми, что одной лишь уверенности в своей правоте – когда любое принятое решение будет правильным, потому так я решил – оказывается недостаточно.

Конечно, тут многое зависит от того, откуда у человека берётся эта самая власть: считает ли он себя от природы призванным повелевать другими, или же он просто занимает высокое административное положение, когда хочешь не хочешь, а повелеваешь; возможно, тут есть психологические нюансы, которые проявляются в интенсивности сомнений.

Но, как бы то ни было, всё же отрадно, что есть на свете такие вещи, или, точнее сказать, такие ситуации, которые заставляют власти предержащие сомневаться в собственных решениях.