Как Великобритания стала главным противником России на Западе

Правительство Терезы Мэй ужесточило политику в ряде областей

«Поддерживайте отношения, но будьте осторожны», — предупредила Тереза Мэй республиканцев о Путине в своей речи ранее в этом году. С той поры у Дональда Трампа были поводы вспомнить ее совет. Его флирт с российским президентом стоил ему советника по национальной безопасности Майкла Флинна (Michael Flynn) и повредил положению на домашнем фронте. Нанесенный на прошлой неделе удар по Сирии был обоснован в том числе желанием отстраниться от Путина, главного покровителя Башара аль-Асада. «Он [Трамп] — не из тех, кого можно запугать», — похвастался сын президента Эрик (Eric). «Могу вам сказать, что он крепок, и не даст собой помыкать».

Однако хоть США и осуществили этот удар, именно Великобритания возглавила борьбу за введение новых антироссийских санкций. Поначалу отказавшись поддержать план Бориса Джонсона (Boris Johnson), направленный против военных должностных лиц России, прошлой ночью премьер-министр заявила о возможности «убедить Россию, что союз с Асадом больше не входит в ее стратегические интересы». Это заявление, последовавшее за двадцатиминутным телефонным разговором между Мэй и Трампом, заметно отличалось от того, что сделал Белый Дом, не упомянувший Россию. Хотя США и поддержали план Джонсона, то, насколько Трамп готов усугубить свой разрыв с Путиным, остается под вопросом.

Министры иностранных дел, встречающиеся на саммите G7 в итальянском городе Лукке, отвергли сделанное Британией и США предложение — Германия, Франция и Италия потребовали провести предварительное расследование осуществленной на прошлой неделе химической атаки. Не в первый раз Великобритания оказалась на острие противостояния с Путиным, что побудило Джереми Корбина (Jeremy Corbyn) обвинить Джонсона в «менталитете холодной войны».
С тех пор как Мэй стала премьером, британская политика в ряде областей ужесточилась. Прошлой осенью Британия разместила в Эстонии 800 солдат и дальнобойные ракеты, чтобы сдержать российский реваншизм. В необычайно резких терминах Мэй осудила «отвратительные преступления» России в Алеппо и призвала Запад «поддержать давление» на Путина.

Правительство также обратило свои усилия на цели помимо Кремля. Министерство внутренних дел приняло поправку к Биллю о криминальных финансах, которая позволяет британским властям изымать имущество, принадлежащее осужденным за нарушение Акта о правах человека россиянам. Генеральный директор хедж-фонда Уильям Браудер (Bill Brauder), пожаловавшийся на «распахнутые объятия», с которыми в Лондоне принимают «преступные деньги», прокомментировал новую позицию Великобритании: «Подход правительства Терезы Мэй определенно изменился — он стал жестче, чем при Дэвиде Кэмероне». В отличие от ее предшественника, Мэй отстранила поддерживающих Путина олигархов от участия в мероприятиях по сбору средств для Консервативной партии и порекомендовала членам парламента не участвовать во встречах с российскими депутатами, обосновав это риском для безопасности страны.

В этот период российского авантюризма Британия превращается в наиболее настойчивого противника Путина. В конце прошлого года казалось, что Великобритания окажется в изоляции — Трамп флиртовал с Кремлем, а дружески настроенный по отношению к России Франсуа Фийон (François Fillon) грозил одержать победу во французских выборах. Однако ужесточившаяся позиция США и политические проблемы Фийона уменьшили риск того, что Запад окажется катастрофически расколот. Хотя тяжкая задача, каковой является Брекзит, и ограничит влияние Великобритании, отныне Путин знает, что не может рассчитывать на попустительство Мэй.